История разных народов

Литва

История Литвы, как и история любого другого государства составляет львиную долю привлекательности страны в глазах туриста. Ведь, к примеру, Колизей в Риме - это, по большому счету, всего куча камней, сложенных в особом порядке. И оживают эти камни лишь благодаря воспоминаниям о происходивших на арене событиях и связанных с ними легендах.
Так и Литва, в которой до сих пор сохранилось множество замков, старых мельниц и древних промыслов, производит из неживого живое благодаря многочисленным фактам и легендам, которые сегодня настолько прочно переплелись, что отличить одно от другого весьма непросто.
Ядро истории нынешней Литвы составляет период средневековья. На отрезке с 13 по 16 век Литва была одним из самых крупных государств Европы – Великим Княжеством Литовским. Княжество простиралось от Балтийского до Черного моря и включало территории нынешних Литвы, Беларуси и Украины. В разное время столица княжества находилась в Вильнюсе, Кярнаве и Новогрудке (Беларусь). Литва до сих пор чтит великих князей того времени: Миндовга – первого Великого Литовского Князя, Витовта и Гедемина.
В конце 16 века началось угасание славы Великого Княжества. Началом конца первого литовского государства можно считать унию, подписанную между ВКЛ и Речью Посполитой в городе Люблин в 1569 году. Тогда Литва утратила часть своих суверенных прав, а ее население стало стремительно перенимать польские ценности и традиции.
18 век поставил окончательную точку в истории княжества. Ослабленное после Северной войны союзное государство Польши и ВКЛ было вынуждено капитулировать перед мощью Российской Империи. После трех разделов Речи Посполитой, территория нынешней Литвы оказалась в составе России.
Спустя два века разразилась Первая Мировая Война, по окончании которой Литва смогла вновь обрести независимость. В 1920 году был создана первая независимая Литовская Республика, просуществовавшая до 1939 года. Этот год стал очередной трагедией для Литвы: СССР и Германия подписали секретный договор (пакт Молотова-Риббентропа) о разделе Литвы. В 1941 году Литва была оккупирована немецко-фашистскими войсками. В 1944 году Литвой завладели Советские войска. Сегодня период с 1944 по 1991 годы некоторые литовцы называют «временем советской оккупации».
Просуществовав 50 лет в качестве «суверенной» Литовской Советской Социалистической Республики, в 1991 году Литва, во многом благодаря народному движению за независимость «Саюдис», объявляет о своем реальном суверенитете и выходе из состава СССР. Последним знаковым событием в истории страны считается 1 мая 2004 года, когда Литва вступила в Европейский Союз.
Так или иначе, пройдя через тысячу лет великих побед и великих поражений, пережив период расцвета и упадка, Литва смогла донести до современников то главное, чем гордится сегодня любая нация. Литовцам удалось сохранить свою самобытную культуру, свой язык и свои традиции, которые в наши дни составляют нечто незримое, но вполне определенное. Люди называют это «дух края». Именно он дает жизнь замшелым камням старинных замков, износившимся лопастям ветряных мельниц и янтарным бусам, сделанным по лекалам пятисотлетней давности.

История цыган

Цыгане способны, понятливы, в характере их мягкость, гибкость, они от природы добры, уступчивы,» – спорили с ними другие. Мы изучили социологические данные, основанные на опросах по репрезентативной выборке. Среднестатистический россиянин считает цыган: хитрыми (но при этом почему-то отказывает им в уме), красивыми (и при этом не желает вступать с ними в брак), миролюбивыми (и ленивыми).
Стереотипы восприятия часто искажают действительность. Это особенно касается цыган, очень закрытых в быту и общении. Мифы о цыганах кочуют с ними вместе из века в век, и из страны в страну. Для того, чтобы развеять множество из этих мифов, а также обрисовать реальную картину, мы и публикуем эту монографию.
По поводу происхождения цыган долгое время не было достоверных сведений.
«Сын отечества» информировал в 1848 году русского читателя о том, что Г. Гасс находит «начало цыган» в южной стороне Босфора, М. Нигер – в северной части королевства Тунис; Х. Гербелло предполагал, что цыгане – выходцы из Занзибара, Э.Сильвий – с гор Кавказа; К. Эккар утверждал их родство с черкесами, Вагесил – с немецкими евреями. К. Гриземан указывал на Египет, П.С. Паллас – на Дунай и Украину.
Другое русское издание напоминало о странной теории, согласно которой предками цыган были чехи или богемцы, а также перечислило на выбор ещё несколько гипотетических «родин» кочевого племени: Ассирию, Персию, Египет и Нубию.
Верным оказалось предположение немецкого учёного М.Грельмана, который ещё в конце XVIII века назвал истинную родину цыган – Индию. К сожалению, формулировка его открытия оставляла простор для критики. Грельман писал:
«Когда сильный и могущественный Тимур-бег или Тамерлан, под предлогом истребления идолов, покорил в 1399 году северо-западную часть Индии, и прославил свои победы беспримерной жестокостью, дикое племя разбойников, называемое цынганами и обитавшее в Гузурате и в особенности около Татты, спаслось бегством и вышло из Индии. Сие племя, состоящее из полумиллиона людей и владевшее несметными сокровищами, называлось на своём языке гузуратском Ром ...»
В этом отрывке в первую очередь неверна дата – в 1399 году цыгане уже находились в Византии. Но ведь только теперь, благодаря усилиям историков, нам известны подтверждающие этот факт документы; Грельман, естественно, их знать не мог... Чистейшей воды фантазией выглядит и огромная численность племени, и упоминание о сокровищах и, конечно же, разбойничье прошлое цыган.
Но ход рассуждений был правильный. За гипотезой об индийских корнях цыган стояли неоспоримые лингвистические доказательства. Цыганский язык и санскрит оказались родственными; недаром, глядя индийские фильмы, современные цыгане понимают многие слова без перевода. Разумеется, даже после работ М.Грельмана (и его последователя А.Ф.Потта) продолжали по инерции плодиться новые версии о родине цыган, но это уже выглядело нелепо. Как пример чересчур разгулявшейся фантазии, назовём хотя бы гипотезы, что цыгане были строителями египетских пирамид, или что они приплыли из легендарной Атлантиды накануне её исчезновения в пучине (Предори, 1841 г.). 7
Итак, по поводу места, откуда начались многовековые скитания кочевников в науке существует полная ясность. Но на этом же она и кончается, поскольку нерешённым остаётся вопрос, какая индийская народность сорвалась с места и тронулась в путь. Сейчас в литературе о цыганах сосуществуют два аргументированных мнения.
Согласно первому цыгане – потомки индийской касты « дом », занятия которой напоминают традиционные цыганские промыслы. Члены касты дом и сейчас живут в Индии, занимаясь кузнечным делом, пением и танцами.
По второй теории цыгане являются потомками многих индийских народностей, находящихся в современной Индии на самых низших ступенях кастовой иерархии.
Надо сказать, что эта часть цыганской истории действительно самая сложная – не сохранилось никаких археологических данных, тем более письменных источников. Археология позволяет делать выводы об оседлых народах, а цыгане были кочевниками, не оставлявшими после себя крепостей, городов, дворцов и даже отдельных построек. Единственный документ широко обсуждаемый в цыганологии, это поэма Фирдоуси «Шах-Намэ», в которой говорится о том, как один вельможа подарил другому двенадцать тысяч артистов лури. Основываясь на созвучии лури и люли (название среднеазиатских цыган) исследователи сделали вывод, что речь идёт о цыганах.
Вряд ли можно относиться к этой поэме как к серьёзному историческому источнику. Цифра в 12.000 артистов даже в наши дни выглядит неправдоподобной – что уж говорить о средневековье, когда общая численность населения Земли была в 60 раз меньше современной.
У нас как и у прочих авторов, высказывавшихся по вопросу происхождения цыган, нет никаких достоверных источников. Однако, мы изложим здесь свои догадки, которые основаны на современных представлениях о кастовой системе Индии. На наш взгляд, из структуры занятий цыган можно сделать вывод, что они находились на промежуточных этажах кастовой иерархии.
При дворах многочисленных индийских князей служила определённая группа людей. Они не только заклинали змей, развлекали магараджу музыкой и танцами, но и работали на обслуживали хозяйственные нужды дворца, занимаясь разного рода ремёслами. Этот обслуживающий персонал просто по определению не мог принадлежать к низшим кастам, поскольку по индийским понятиям члены низших каст могли осквернить брахманов даже своей тенью. Если предположить, что именно данная прослойка придворных музыкантов и ремесленников являлась предками цыган, то становится объяснимо многое в их последующей истории. Именно отсюда может проистекать неистребимая тяга к золоту и украшениям. Здесь же кроется объяснение кочевого уклада.
Жизнь при княжеских дворах не могла в ту эпоху быть долговечной. Вельможи воевали между собой, поэтому побеждённые княжества прекращали своё существование. Некоторые магараджи разорялись и без войны. Это вынуждало людей, кормившихся при дворце, искать себе нового покровителя. Начинались переезды, в ходе которых кочующая группа продавала крестьянам изделия своего ремесла. То, что странствующие ремесленники и музыканты были в середине кастовой иерархии, позволяло им иметь деловые отношения как с членами высших, так и более низших каст. Это было достаточно удобно – при потере одного источника существования можно было жить за счёт другого. Возможно, численный рост данной касты заставил определённую её часть покинуть Индию в поисках пропитания. Предки цыган не собирались уезжать далеко и поначалу длительное время кочевали в непосредственной близости от границ своей родины. Но время шло, кочевникам становилось тесно и на этой территории, и часть из них уходила дальше. Эта экспансия была очень медленной, поэтому потребовались десятки и даже сотни лет , прежде чем выходцы из Индии достигли территории современной Греции. Подчеркнём, что по нашему мнению кочевники не были одним племенем – возможно, придворные музыканты и ремесленники составляли лишь ядро переселенцев, а остальная масса принадлежала к другим племенам и даже другим кастам. И, конечно же, все эти люди покидали родину не одновременно. Такова наша гипотеза – отвечающая на многие вопросы, хотя и столь же бездоказательная, как и все предыдущие.
К сожалению, причины и точное время выхода цыган из Индии остаются для науки загадкой, и шансы на освещение этой проблемы в будущем очень малы. Индийское же происхождение цыган доказано неоспоримо, это прекрасно разработанная теория.
Выводы, сделанные Грельман а и Потт а , которые считаются отцами цыганологии, были сделаны на основе лингвистического анализа. А.Ф. Потт справедливо подметил, что чем дальше на Восток живут современные цыгане, тем «чище» их язык – под чистотой учёный подразумевал максимальное приближение к исходному индийскому наречию. Таким образом, рассматривая индийскую основу цыганского языка и последующие наслоения (персидские, армянские, греческие, славянские, немецкие и т.д.), можно проследить путь конкретной этнической группы цыган. Эта методология универсальна, и мы пользовались ей для выяснения исторических судеб цыганских этногрупп на территории бывшего СССР.
Путь, которым прошли цыгане, реконструируется сейчас следующим образом: из Индии они двинулись через территорию нынешних Ирана, Афганистана и Армении, далее произошло разделение. Часть цыган повернула в сторону Палестины и Египта (где и осталась), часть направилась непосредственно на территорию Византии. В Византии цыгане сделали длительную остановку, прежде чем возобновить своё движение в сторону Восточной, а далее и Западной Европы.
Следует особо подчеркнуть, что на протяжение пяти столетий в Европе господствовало глубокое заблуждение, будто цыгане, которые, начиная с XV века перенесли своё кочевье в страны Запада – это «египтяне». Даже в обыденной речи утвердились клише, основанные на мнимом египетском прошлом пришельцев. Венгры дали им имя «Pharao-nepek» (фараоново племя). «Египтянами» цыган называли также албанцы, испанцы, англичане (английское gipsy, это искажение от слова Egyption). Тем не менее Однако , все они ошибались. Те цыгане, которые в X веке свернули в Северную Африку, попали в мусульманскую сферу влияния, и в Европу не пошли. Западный мир, а потом и Россия увидели совсем других цыган – принявших христианство, освоивших за столетия общения с греками азы средиземноморской культуры.
Много споров вызывает хронология цыганских миграций. Одни авторы считают, что исход начался ещё в V веке нашей эры. Другие, напротив, относят его к X веку. Возможно правы обе стороны. Отсутствие письменных и археологических источников делает дискуссию беспредметной. Скорее всего, мелкие индийские племена покидали родину столетие за столетием. Предки цыган не шли одним большим табором, имея определённую заранее цель. Часть мигрантов оседала по дороге, положив начало нынешним цыганским группам. Часть двигалась дальше с редкой неторопливостью: таборы десятилетиями кружили в одном и том же ареале, пока однажды, по экономическим или социальным причинам не сдвигались на сто-двести километров западнее. Только таким образом можно объяснить устойчивость персидских и армянских языковых заимствований.
Когда цыгане пришли в Византию, это государство представляло собой греко-славянскую империю с православной верой и мощной экономикой.
В период наивысшего могущества Византия включала территории нынешних Турции, Болгарии, Греции, Албании. Кроме того, в империю входили южная часть Италии; какое-то время она контролировала Сербию, Венгрию, а также часть Малой Азии.
Мы не ошибёмся, если скажем, что за прошедшие столетия цыгане заслужили репутацию прирождённых бродяг, которые, повинуясь голосу крови, не могут долго усидеть на одном месте. Ещё более живуч стереотип, что психологический склад цыгана одинаков во всех странах, причём без противоправных действий и обмана цыган, будто бы, не может жить. В цыганологии существует два направления. Первое стыдливо замалчивает всякую преступность в цыганской среде. Учёные этой школы полагают, что если не обсуждать эту проблему, она перестанет существовать в общественном сознании. Второе направление разработано куда подробнее. Начиная с восемнадцатого века, цыган обвиняют в преступных наклонностях, подтверждая это множеством фактов.
На наш взгляд, оба эти пути ведут в тупик. Первый потому, что умолчания никогда не приносили пользы, а второй из-за того, что он основан на ложной концепции. Увы, в цыганологии, как ни в какой другой науке, однажды высказанное мнение, не оспариваясь, плавно переходит из одной книги в другую – это может длиться десятилетиями и даже столетиями.
Настало время доказать, что пресловутые «врождённые склонности» цыган на самом деле лишь порождение исторических обстоятельств. Ключ к разгадке цыганского характера – в прошлом кочевого народа. Если мы, отбросив стереотипы восприятия, шаг за шагом проследим путь цыган по разным странам, то у нас не останется сомнений, что всё до самых последних мелочей объяснимо без привлечения мистики. В рамках нашей теории психология разных групп легко истолковывается, исходя из материальных и социальных причин. И первое, что мы должны сделать, это исправить серьёзную ошибку многих исследователей и внимательно присмотреться к византийскому периоду цыганской истории.
*****
По устоявшейся традиции византийский период рассматривают мельком, и потом сразу переходят ко временам, от которых сохранилось гораздо больше документов. Однако, оттого, что сведения отрывочны, нам не следует пренебрегать анализом, ведь даже то немногое, что мы знаем, позволяет сделать выводы, значение которых трудно переоценить.
Обратим внимание на то, что на католическом Западе, вскоре после появления цыган, повсеместно были приняты законы об их изгнании. Логично было бы предположить, что аналогичные законы должны были быть приняты и в Византии.
И вот первый сюрприз. Ни одного антицыганского закона нет. Более того, цыгане были признаны настолько полезным населением, что в ряде мест их вожакам даются определённые привилегии. Интересны грамоты, которые цыгане получили в 1378 году на Пелопоннесе и в 1386 году на острове Крит. Документы замечательны тем, что в них уже указан род занятий цыган – написано, что это мастера, занятые обработкой металлов.
Есть и другие источники, из которых видно, что цыгане занимались производительным трудом. В 1348 году упоминается, что на территории Сербии цыгане изготовляли подковы и сёдла. К 1362 году относится документ из Дубровника, включающий в список изделий цыганских ремесленников кожаные ремни.
Принято считать, что первое упоминание о цыганах в Византии относится к 1054 году. На наш взгляд, это неверная дата. Источник, на который ссылаются исследователи , представляет собой даже не византийский документ, а созданное в Грузии «житие святого Георгия». Согласно этому источнику, византийский император Константин Мономах отправился на охоту. В истреблении диких зверей ему помогали «сарматы, потомки Симона Мага, именуемые атсингани ( Adcingani ), признанные колдуны и злодеи». Эти люди помогли императору в охоте. Они разбросали повсюду заколдованное мясо, и животные, съевшие его, отравились. Константин пожелал произвести опыт над своей собакой, и колдуны-атсингани заколдовали на его глазах кусок мяса. Присутствовавший при этом святой Георгий, перекрестил мясо, и собака осталась жива. Император, поражённый силой святого, предложил ему всегда оставаться при своей особе, дабы отныне не бояться отравления.
К процитированному источнику необходим комментарий, тем более, что учёные придают ему очень большое значение, а в русскоязычной литературе его правдивость никогда не оспаривалась. Прежде всего, в Византии действительно существовала религиозная секта, члены которой назывались «атсингани». Официальная церковь считала их еретиками, и к упомянутому времени уже почти полностью подавила её деятельность. Отождествлять цыган со «злодеями, которые колдовством отравляли мясо» – слишком большая натяжка. Тем не менее, цыганология пошла именно по этому пути. Учёных запутало то, что двести лет спустя цыган (традиционно занимающихся гаданием) иногда называли этим греческим словом, которое было синонимом волшебства и тайных знаний. Именно от греческого «атсингани» произошло русское слово «цыган» (равно как немецкое Zigeuner , французское Tsigane , и проч.). Таким образом, уже сам термин, обозначающий кочевой народ, был первой ступенью к созданию негативного стереотипа, который преследует цыган до сих пор. Что касается реального прибытия цыган в Византию, по нашему мнению, будет гораздо правильнее, если мы отнесём его к XII , а то и к XIII столетию. Начиная с этого периода, правдоподобно и уже без мистики описаны основные занятия этого народа.
Византийские источники упоминают о таких профессиях цыган, как гадание и дрессировка животных. В самых ранних источниках говорится о заклинании змей, далее акценты переносятся на вождение медведя. Очень интересно упоминание о том, что заклинатели змей попутно гадали – они обращались к людям из толпы: «Ты родился под хорошей звездой, а ты под плохой». После такого вступления они начинали предсказывать судьбу. Цыганки в ту эпоху ходили по домам, занимаясь гаданием. Известно, также, что изготовление решёт и сит было важнейшим занятием византийских цыган. И всё же главным ремеслом было в ту эпоху кузнечество.
Существовали целые цыганские посёлки кузнецов. Один из таких центров ремесла, находящийся поблизости от Модона, неоднократно описан европейскими путешественниками. Фассбендер пишет о модонских цыганах: «Они живут в величайшей бедности и не занимаются ничем кроме кузнечного дела, странные приёмы которого известны им одним».
Подчеркнём ещё раз – приверженность цыган к гаданию не повлекла за собой никаких репрессивных мер. Максимум, что нам удалось найти, это высказывания высшего духовенства, где прихожанам запрещалось впускать в свой дом гадалок. Разумеется, это вовсе не антицыганский закон западноевропейского образца. Наказание, да и то не светское, а духовное (временное недопущение к причастию) грозило лишь клиентам предсказательниц – сами же цыганки могли заниматься своим ремеслом беспрепятственно. Таким образом, данные меры были проявлением обычной для церкви «борьбы с суевериями».
Совершенно очевидно, что отсутствие репрессий является доказательством того, что цыгане не доставляли властям особого беспокойства. Скажем более – сама немногочисленность упоминаний цыган в византийских источниках лишний раз доказывает, как удачно они вросли в новое для них общество. Если бы ситуация развивалась иначе, это неизбежно сказалось бы на внутренней политике государства и наверняка было бы зафиксировано местными авторами (как фиксировалось всё мало-мальски значимое по другим вопросам).
Таким образом, мы можем сделать вывод, что преступность в цыганской среде была не выше, чем у других народов восточной империи.
Кроме того, цыгане приняли православие и стали с греками единоверцами, что подтверждается сообщением Симеона Симеониса, относящимся к началу XIV столетия. Эти люди, по его словам, живут в шатрах, не остаются более тридцати дней на одном месте, и придерживаются обрядов греческой православной церкви.
*****
Здесь будет уместно более подробное, чем у наших предшественников расмотрение Византии как государственного образования. Прежде всего напомним, что после крушения Древнего Рима она долго была самой мощной и экономически развитой державой региона. Восточная Римская империя просуществовала одиннадцать веков и сохранила для Европы культурное наследие античности. Здесь же христианская вера обрела прекрасное материальное выражение – недаром славяне из Киевской Руси были очарованы византийской иконописью, церковным пением, величественными храмами и книжной учёностью.
Стены византийских городов видели нашествия арабов и славян, потом турок и крестоносцев. Их сотрясали восстания плебса и религиозные конфликты. Но одновременно у жителей империи были основания для гордости – страна была центром мировой торговли; изделия константинопольских ремесленников на века стали эталоном качества для всей Европы. Помимо столицы центрами ремесла и торговли были Эфес, Фессалоники, Трапезунд. Кузнецы, ткачи, ювелиры были объединены в корпорации.
Но даже при таком высоком уровне развития ремесла, кочевой народ сумел найти в хозяйственном организме свою ячейку. Документы свидетельствуют, что цыгане жили и в центре империи, и на её окраинах (то управляемых центральной властью, то выходящих из под контроля). Везде они умели продать свои изделия. Что касается их кочевого образа жизни, то это были просто поездки по очень ограниченной территории: ремесленники искали рынок для сбыта своих изделий, артистам требовалась публика для выступлений.
Кочевье как таковое было вовсе не следствием врождённой «тяги к перемене мест»; оно диктовалось характером кормивших цыган занятий. Доказать этот тезис очень просто. Если бы цыгане в Византии хаотически передвигались на многие сотни километров, возвращаясь обратно только по чистой случайности, то властям просто некому было бы давать грамоты о привилегиях. Само наличие этих документов – аргумент в пользу того, что в XIV веке образ жизни многих таборов был фактически полуоседлый.
В целом цыгане были «удобным» национальным меньшинством на фоне воинственных варваров. Они не брались за оружие, не захватывали территории силой. А ведь известно, что в этот период империя тратила значительные духовные силы на «окультуривание» болгар и сербов.
Уже на территории Византии цыгане имели первые контакты с представителями Западной Европы. Это произошло во время крестовых походов. В силу своего географического положения Византия стала местом сбора для рыцарей, отправляющихся в Палестину. Во время следования по Балканскому полуострову крестоносцы грабили местное население; византийским дипломатам с трудом удавалось удерживать первые походы крестоносцев в рамках «официальной задачи». Позднее, однако, рыцари сочли более выгодным напасть на своего христианского союзника. После церковного раскола 1054 года православные византийцы были для католиков еретиками. Таким образом, только закономерно, что в 1204 году участники четвёртого крестового похода вместо того, чтобы плыть в Египет, осадили Константинополь, взяли его штурмом и устроили резню...
В глазах цыган именно крестоносец представлял лицо Европы. Этот воин выглядел очень неприглядно. Религиозный фанатизм не мешал ему заботиться о личном обогащении. Вскоре после разорения Константинополя, крестоносцы захватили большую часть Византии и основали так называемую Латинскую империю, просуществовавшую до 1262 года (когда войска императора Михаила Палеолога освободили Константинополь). Именно в этот период способные к языкам кочевники получили первые навыки общения с западноевропейцами. На протяжение ряда десятилетий рыцари владели здесь землями и замками, поэтому не стоит удивляться тому, как легко цыганские вожаки вели переговоры во время последующего кочевья по Западной Европе.
Дальнейшие события были трагичны. Восстановить былое величие императорам из династии Палеологов не удалось. Итальянские купцы именно тогда стали одерживать победу в конкурентной борьбе с византийскими ремесленниками и купцами. В начале XV столетия усилился военный натиск турок, и территория Византии стала сокращаться. Когда окончательное падение Константинополя было предрешено, взоры цыган обратились на Западную Европу.
Конечно, имеет право на существование гипотеза о том, что не общий кризис Византийской империи, а численный рост цыганской общины вызвал миграцию – с какого-то момента цыганам могло стать тесно в Византии, и таборы, потерявшие надежду прокормиться, вынуждены были искать удачи в незнакомых землях.
Но на наш взгляд, основной причиной стала именно угроза большой войны, к которой готовились греки.
«Великий цыганский поход» начался в 1417 году. Именно начиная с этого момента, сведения становятся подробными ; и, как следствие этого соответственно , западные цыганологи выстраивают концепцию цыганской истории, основываясь исключительно на рассмотрении тех цыган, которые пришли в Западную Европу. Казалось бы, этот период давно всесторонне изучен, но именно его неверная трактовка стала причиной всех дальнейших ошибок. Поразительно, но никто не задавался главным вопросом: «Какие цыгане в начале XV века отправились в Западную Европу?» Если бы этот важнейший вопрос был хотя бы сформулирован, всё нынешнее состояние цыганологии было бы другим. Тем не менее, молчаливо предполагается, что это были обычные таборы.
Стержнем нашей теории является утверждение, что таборы, отправившиеся в «великий поход» были необычны – это был конгломерат людей с авантюрной психологией. Такой вывод не случаен. Мы уже описывали профессии цыган Византии. В целом это был трудовой люд: ремесленники, артисты, или дрессировщики. Между тем, летописи и документы европейских стран не фиксируют среди занятий пришельцев ремёсел или выступлений с животными! С самого начала и несколько последующих десятилетий эмигранты из Византии занимаются лишь попрошайничеством, гаданием и мелким воровством!
При крушении Византии произошли закономерные события. Известно, что при социальных катаклизмах страну покидают самые мобильные, не отягощённые моральными принципами индивидуумы; в то же время работящие терпеливые люди, готовые терпеть кризис, угрозу гражданской войны и тому подобное, остаются на родине.
Наверняка и в гибнущей под напором турок Византии, разделение должно было происходить по тому же принципу. Честные труженики (как диктует их психологический склад) понадеялись, что приспособятся ко всему и остались в обжитых местах. Они не готовы был идти туда, откуда приходили латиняне-крестоносцы.
Та же часть цыган, которая покинула Византию, рассчитывала использовать психологию католиков в свою пользу. Эти эмигранты шли не просто так: у их вожаков была заранее заготовлена обманная версия, предназначенная для правителей западноевропейских стран. Цыгане безошибочно определили, что струной, на которой можно играть, является религиозный фанатизм.
Когда первые таборы тронулись в путь, их версия была такова: они – паломники, которые взялись кочевать во искупление грехов. Будучи христианами, они временно попали под власть турок и ради спасения жизни сменили веру на ислам. Вновь вернувшись в лоно истинной веры, цыгане просят у властей одного – возможности странствиями загладить свою вину. В распоряжении историков имеется целый ряд документов, описывающих проникновение цыган в европейские страны. Хроника 1411 года описывает табор в Южной Чехии. Похожие записи появляются в 1414 году в Базеле и Гессене. В 1417 году большая группа цыган двинулась в дальнейшие странствия. Табор возглавлял самозванный король Синдел со своими «воеводами»: Михаилом, Андреем и Пануелом. В таборе насчитывалось триста верховых мужчин в хорошем облачении. Прежде всего цыгане получили у венгерского дворянина Миклоша Гара грамоту, дающую право на свободное передвижение и неподсудность местным властям. Эту грамоту табор вскоре заверил у императора Сигизмунда. Далее табор разделился на четыре части. Король Синдел откочевал через Чехию в Германию. О нём упоминают хроники Регнесбурга и Аугсбурга в 1424, 1426, 1433 и 1439 годах. Табор Пануела через Прагу и Дрезден направился к берегам Северного и Балтийского моря (Гамбург, Любек, Росток). Некоторые части от него откололись на юг – к Мецу и Страсбургу. Группа Михаила и Андрея около 1418 года оказалась в районе Цюриха и Базеля. Там она разделилась надвое. Цыгане под предводительством Михаила прошли через Савойю и Южную Францию, и к 1447 году достигали Барселоны. Андрей со своим табором кочует на юг, к Италии. Около 1422 года группа, включающая 50 всадников с жёнами и детьми миновала Болонью и оказалась в Риме. Оттуда они уехали уже с защитной грамотой – то ли фальшивой, то ли настоящей. 16 Цыгане довольно быстро убедились, что в каждой новой стране полученные ранее бумаги не действуют; вожакам нужен был универсальный документ. Этим требованиям удовлетворяло только благословение Папы римского. Получив (или подделав) папскую грамоту, кочевники полвека безбедно колесили по Европе.
Во Франции сохранилось немало источников о первых контактах с цыганами. В 1427 году один из осколков первоначального табора добрался до Парижа, который тогда контролировали англичане. После этого визита осталась так называемая Парижская хроника. Данное свидетельство очевидца, написанное архаичным языком XV века, представляет собой документ экстраординарной важности – пожалуй, самый исчерпывающий и выразительный за всю тысячелетнюю цыганскую историю. Если бы сохранился он один – и то мы могли бы восстановить, с какими речами вожаки табора входили в королевские палаты и дворянские замки.
«В воскресенье во второй половине августа, то есть 17 августа названного 1427 года явилось в Париж двенадцать кающихся грешников, как они сами себя назвали – герцог, граф, и ещё десять человек, все верхом; они сказали, что они добрые христиане из Малого Египта; а ещё они сказали о том, что и в прошлом были христианами – незадолго перед тем христиане завоевали всю их страну, и насильно обратили их в христову веру, сказав, что предадут отказавшихся смерти. Те, кто принял крещение, остались властителями страны как и прежде, обещав быть покорными и держаться веры Иисуса Христа до самой смерти. И были у них король и королева в их стране, которые остались в своих владениях, ибо стали христианами.
И далее. Правда, как поведали они, через некоторое время после крещения пришли сарацины, напали на них, а затем, поскольку они были недостаточно крепки в нашей вере, они мало надеялись выдержать битву, и не исполнив своего долга, приложили мало усердия к обороне. Они уступили своим врагам, стали как прежде мусульманами, и отреклись от Господа нашего.
И далее. После этого случилось, что христиане: император Германии, король Польши, и другие знатные господа, узнав, что они без особой борьбы отреклись от нашей веры и стали сарацинами и идолопоклонниками, поднялись, и вскоре завоевали их; они же думали, что им позволят по-прежнему проживать в своей стране, если они вновь станут христианами. Однако, император и прочие знатные господа, после серьёзного обсуждения на совете, изрекли, что им никогда не вернут земли, разве что по особому разрешению Папы, и им следует ехать к Святому Престолу в Рим; туда и отправились они все, старые и молодые, чиня огромные неудобства детишкам. Когда они прибыли, то исповедались в своих великих грехах. После того, как Папа услышал их исповедь, он возложил на них епитимью, и, по размышлении, велел семь лет странствовать по свету, не укладываясь спать в кровати; а чтобы они имели хоть какие-то средства, он повелел всем епископам и аббатам выдавать им разовые выплаты по десять ливров; ещё дал он письма к прелатам церкви со своим благословением. С тем они и отбыли. Вот уже пять лет они разъезжали по свету прежде чем добрались до Парижа.
Так пришли вышеупомянутые двенадцать 17 августа 1427 года; а в день святого Иоанна Крестителя прибыли незнатные люди, которым не позволено было войти в Париж, и они расположились возле капеллы Сен-Дени. Всего их было, включая женщин и детей около сотни или ста двадцати – а когда они вышли со своей родины их было тысяча или двенадцать сотен, но остальные умерли по пути, и среди них король с королевой. Те же, кто выжил, уповали на обещание Святого Отца, что он даст им во владение плодородную землю, но для этого надо с чистым сердцем завершить свои странствия.
И далее. Пока они стояли в Сен-Дени, из Парижа и его окрестностей стекались люди, чтобы поглазеть на них. Воистину их дети были умны настолько, насколько это может быть. У большинства, или почти у всех оба уха были проколоты, и в каждом ухе было серебряное кольцо, а то и два, и они говорили, что на их родине это знак благородного происхождения.
И далее. Мужчины были очень смуглые, у них были вьющиеся волосы; женщины были страшенные и чернющие, на их лицах были следы татуировок, волосы , чёрные волосы свисали как лошадиные хвосты. Их одежда состояла лишь из ветхого покрывала, сделанного из очень грубой ткани и завязанного через плечо при помощи тесьмы или верёвок, под ним только и было, что убогая сорочка. Короче, это были беднейшие создания, которые когда-либо на человеческой памяти пребывали во Франции. И всё же, несмотря на их бедность, среди них были чародейки, которые, глядя на ладонь, говорили, что случилось, или только должно случиться; они внесли раздор в некоторые семьи, говоря мужу: «Твоя жена наставила тебе рога», или говоря жене: «Твой муж тебе изменяет». Кроме того, что было ещё хуже, пока они занимались пророчествами и тому подобным, у народа, то ли из-за происков дьявола, то ли благодаря их ловкости и навыкам, опустошались кошельки. По правде сказать, я сам три или четыре раза ходил поговорить с ними, и у меня не пропало даже мелкой монеты; не приходилось мне также видеть, чтобы они изучали чью-то ладонь. Однако народ судачил об этом повсюду, и когда молва докатилась до Парижского епископа, он отправился туда, захватив с собой францисканского монаха по прозвищу Якоби Небольшой, который по епископской просьбе прочитал прекрасную проповедь, грозя отлучением от церкви всем, кто поверит им и даст ладонь для гадания. Так пришлось им убраться. И ушли они в сентябре, в день Пресвятой Богоматери, и направились в сторону Пунтуаза».
Итак, цыгане выдали себя за благочестивых паломников, которые пользовались в католической Европе статусом привилегированных странников.
К Парижской хронике необходимы несколько комментариев. Первое: вожаки табора заявили, что прибыли из загадочной страны Малый Египет. Из-за этого цыгане на века стали для европейцев «египтянами». Существует правдоподобная гипотеза, что переселенцы вышли из области Пелопоннеса под названием Малый Египет. Поскольку география и топонимика тогда были в зачаточном состоянии, возникла путаница. Европейцы отождествили греческую область с реальным Египтом.
Второе: политические реалии пятнадцатого столетия позволяли принять рассказ «пилигримов» за чистую правду. Государства на Востоке действительно неоднократно переходили из рук в руки, и религиозный фанатизм нанёс немалый ущерб их жителям.
Странствия по Европе продолжались. После 1422 года появились новые группы, а число кочующих цыган возросло до многих тысяч. О динамике проникновения цыган в Западную Европу свидетельствуют следующая таблица:
таблица 1
страна, местность
год прибытия цыган
Трансильвания 1417
Молдавия 1417
Саксония, Аугсбург 1418
Франция, Систерон 1419
Италия 1422
Испания, Арагон 1425
Франция, Париж 1427
Англия 1430
Дания 1433
Шотландия 1500
Швеция 1513
Существует, тем не менее, факт, грозящий поставить под сомнение всю официальную историю появления цыган в Западной Европе. Переправившись в 1430 году в Англию, кочевники столкнулись с так называемыми тuнкерами . Согласно описаниям, тuнкеры , это люди, которые издавна кочевали по британским землям, занимаясь кузнечным делом, торговлей и гаданием. Между «коренными» и вновь прибывшими странниками возник конфликт, что не удивительно – ведь и те, и другие занимали в социальной структуре одну ячейку. Конкуренция породила ненависть и столкновения. Только через несколько веков тuнкеры и цыгане перемешались, породнились, и сейчас составляют фактически одну группу – трэвелерс (от английского travel – путешествие, странствие).
Современные трэвелерс – одна из самых ассимилированных групп цыган. В их языке столько английских слов, что англичанин почти не нуждается в переводчике, чтобы понимать их речь. Более того, граждане Великобритании зачастую удивляются, когда им говорят, что цыгане – это национальность. Они считают, что «быть цыганом», это всего-навсего вести определённый образ жизни. Этнически современные трэвелерс очень похожи на англосаксов. Таков результат неизбежного антропологического смешения при многовековом кочевье на ограниченной территории.
Мы сомневаемся, что тинкеры , с которыми цыгане встретились в 1430 году действительно были коренными жителями, которые вдруг оставили оседлую жизнь. Тинкеры подозрительно похожи на цыган – именно такими они должны были стать, если бы переправились на Британские острова тремя веками ранее. Мы предполагаем, что часть цыган, достигших в XI веке Византии, не останавливаясь, пересекла Европу, и стала известна под именем тинкеров в Англии, Шотландии и Ирландии (а, возможно, и фр a нтеров в Норвегии). Этим цыганам, которые жили своим трудом, а не подаянием, не требовалось вести переговоры с элитой общества. Именно поэтому хроники и не фиксировали их появление. Цыгане-первопроходцы вполне могли к XV веку превратиться в тинкеров , сильно отличающихся от своих «византийских» собратьев. То, что нам известно об этих людях только подтверждает наши предположения. Английский автор Б.Вези-Фитцгеральд так описывает тинкеров :
«Они вели тот же образ жизни: занимались кузнечным ремеслом, торговлей лошадьми, гаданием; имели те же самые обычаи. Это не были ирландцы, пустившиеся в странствие по дорогам. Они были расой... Они были расой отличающейся от цыган, и всё же похожей на них. И ещё у них был свой собственный язык.»
По всем приведённым выше параметрам очень трудно предположить местное происхождение этих кочевников, и, напротив, очень легко – индийское.
*****
Итак, в результате «великого цыганского похода» образовалась новая ветвь кочевого народа. Все дальнейшие выводы делались учёными прежде всего из наблюдений за этой ветвью. Поскольку западноевропейская группа, едва возникнув, начала с мошенничества, появилась теория о врождённой преступности цыганского народа в целом.